Как человек живущий в КЛИМ хочу добавить немного комментарив к цитатам из статей. Обсуждать приватизацию не хочу, есть другие вопросы, на сегодняшний день — без ответа.
1. О правомерности статуса жилья хорошо рассуждать когда этот статус был изначально. А когда есть ордер (т.е. официальный документ) где квартира не является «служебной», а потом по распоряжению она служебной становится, а затем вообще производственным помещением. Какой же законный статус квартиры? И почему смена статуса не сопровождалась информированием жителей? Если квартира перешла в статус «служебной» необходимо было проинформировать жителей, в таком случае жители хотя-бы имели бы право встать в очередь на улучшение жилищных условий (а у некоторых никакой другой жилплощади нет, даже унаследованной от седьмой воды на киселе за МКАДом). Кстати, ордера по которым мы въезжали в эти квартиры нам не выдают, никаких договоров (или иных документов) в которых было бы указано на каких условиях мы занимаем эту площадь у нас тоже нет. Не исключаю что они есть у кого-то, но лично я ни одного не видела.
2. С адресами действительно возникают сложности, например, со сменой водительского удостоверения. При получении, например, социальной карты Москвича 7 лет назад прикладывала к анкете записку «адрес сверен с паспортом, данный адрес существует», жаль тогда не пришла в голову идея сфотографировать. Это связано с тем что производственное помещение не числится как жилой фонд и ее «по умолчанию» в базах жилых помещений нет (насколько я понимаю этот вопрос).
3. Со скорыми проблем до сих пор не возникало, это правда.
4. Ну и немного про внутренне устройство корпусов. Корпус «Л» действительно образцово-показательный, не в последнюю очередь потому что там долгое время жил ректор В.А. Садовничий, замечу что только на этом корпусе висят те самые памятные таблички, на корпусе «И», они не висят, хотя здесь, к примеру, жил и работал заслуженный деятель науки РСФСР Н.А. Цаголов и немало других выдающихся ученых. Хотя именно в корпусе «Л» из-за состояния лифтов этим летом приехавшая на вызов скорая помощь не могла нормально госпитализировать человека, потому что лифт при заявленной грузоподъемности 6 человек не мог поднять больше 2 человек (а больной+2 санитара — это уже 3 человека). По поводу велосипедов глубоко поражена, в корпусе «И» они долгое время стояли, как и детские коляски в холле, но для соблюдения норм пожарной безопасности раз в полгода, примерно, появляется объявление с просьбой убрать все вещи из холла, — именно поэтому велосипеды пропали. В том же корпусе «И» можно заметить детскую коляску у квартиры 1 этажа, это на один существенный для молодой мамы лестничный пролет выше чем холл, в котором в корпусе «Л» стоят велосипеды. Замечу что коляска ни к чему не пристегнута в целях безопасности, а стоит не в холле потому что там ее оставлять запретили из тех же соображений пожарной безопасности.
5. Ну и последнее к вопросу о структуре жильцов. Наверное, было бы действительно справедливо если бы в этих квартирах до сих пор проживали бы люди, работающие и не утратившие связи с МГУ. Именно «утратившим связи» логично было бы в первую очередь предложить уехать. Мне как жительнице, было бы крайне любопытно посмотреть список тех, кому квартиры предлагали и кто отказался. Я знаю что предлагали квартиры как раз людям, имеющим связь с МГУ и по договору найма на 5 лет. Почти все живущие сейчас в корпусах действительно, потомки профессоров и преподавателей, за исключением тех кто получил эту квартиру по свободному обмену в 80-е годы, когда наши корпуса были в общем жилом фонде Москвы.
6. Кроме этого, хотела бы поправить неточность в статье, — Анна, которая давала интервью действительно дочь выдающегося профессора МГУ, но не работающего, а работавшего в МГУ, а ныне покойного. Я рассказала ей где найти эту статью, надеюсь, она лично подтвердит мои слова. Мне кажется это важное обстоятельство в свете обсуждения утративших и сохранивших связь с МГУ жильцов КЛИМ.
]]>